http://audubonoffloridanews.org/wp-cont … tuary1.jpg
http://1.bp.blogspot.com/-RXMaxdvdjqY/U … pHouse.png

Семенхкара поджал уши, встретив обвиняющий взгляд волчицы. Смог бы он вылизывать это маленькое чудовище? Вепрь оскалился и сделал шаг назад. В его голове появилась отчетливая картина: вот волки вышли на охоту, вот они бросаются на оленей. А те поворачиваются и оскаливают клыки. Живое вооброжение тут же нарисовало, как эти острые зубы подобно ножам охотников, вонзаются в тела его собратьев, как копыта и рога крушат кости, превращая волков в ничто, в такой же ханыр, каким должны были стать эти олени. Вепря бросило в холод, бледно-желтые глаза широко раскрылись, шкура пошла мелкой дрожью и хвост инстинктивно дернулся к брюху. Жутко.
Прикрыв глаза, Семенх глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание и ясность мысли. Когда он их открыл ни Амонкиры, ни олененка не было, был труп оленихи. Самец неуверенно приблизился и втянул носом воздух. Труп, как труп, ничего примечательного. Но Семенх тихо зарычал, развернулся и несколько раз поскреб задними лапами, бросив на тушу горсть земли. В довесок он пометил тушу, как не пригодную для еды. Есть это он не собирался. Взор обратился к товарищу, и Семенхкара снова судорожно вздохнул. Мысли водили лихорадочные хороводы в одноухой голове, самец нервно начал ходить из стороны в сторону. Хвост метался. В пригнувшейся голове появлялись все новые мысли. Наконец он остановился, голова обратилась к Моргану.
- Надо сказать Мастерам, - тихо выдохнул он. И вдруг воображение нарисовало светлую волчицу, с задорным блеском в желтых глазах. Охотница легко нагоняла оленя, а тот неожиданно повернулся и...
Вздрогнув, Семенх сорвался с места. Широко раскрытые глаза с сузившимися в ужасе зрачками смотрели куда-то сквозь путь, по которому он бежал. В голове стучало одно имя: Кайлих.
Чувствую, кошмары меня еще помучают. И не раз.
--»Леса Арашу

Р'ук
[Рюк, Рук, Рух] | [Палач, Черный Жнец]

Общие данные

Лунь относится к ястребам и это ощущается в элегантном облике этого стройного мрачного хищника. Характерное округлое, но вытянутое тело, плавные линии, изящная голова средней величины, - в нем отсутствует угловатость и мощь орлов, но во всем его облике ощущается сила ловкости и скорости.А еще он огромен, а два раза превышая размеры обычного луня.
Его глаза круглые, большие и кажутся черными, только при внимательном рассмотрении оранжевый ободок радужки бросится в глаза. Черный клюв, сильно загнутый в основании и образующий острый крючок, окружен желтой восковицей, а лицевую часть головы венчиком окружают жесткие перья, образуя лицевой диск, похожий на совинный. Концы его длинных, зауженных крыльев в сложенном виде достигают конца хвоста, и первые 4 маховых пера выделяются как самые длинные и узкие. Эти сильные крылья позволяют не только бесшумно парить в вышине, но и стремительно рассекают воздух делая Жнеца одним из неиболее быстрых и ловких воздушных хищников. Его длинные стройные ноги желтого цвета, с не длинными, но достаточно мощными пальцами, вооруженными острыми серповидными когтями черного цвета. Эти острые как бритва крючья почти не стачиваются, а сила хватки способна проломить хребет молодой рыси или лисице. Он элегантен и достаточно легок, но в его крыльях хватит силы, чтобы поднять и унести вес в три,  а иногда и в четыре раза превышающий его собственный.
Природа решила сделать его меланистом, и окрасом он напоминает молодую птицу. Но траур его оперения настолько черен, что готов поспорить с антацитами за свою чернь. И лишь золотисто-ржавая маска на голове, да легкая рябь того же цвета внутри крыла слегка гасят непроглядный мрак его оперения.

Любая птица мнит о себе достаточно и ставит всякого земного зверя ниже себя. И нельзя сказать, что Рюк обошел этот факт. Подобно многим своим пернатым собратьям, лунь уверен в своем превосходстве. Мания величия, горделивость и в какой-то мере эгоизм составляют далеко не самую маленькую часть его птичьего "эго". И все же Жнец слишком долго живет с волками, чтобы возносить себя, подобно своим соплеменникам, и грезить о могущесве. Черный лунь знает границы и рамки, закоторые можно заходить в общении, а которые переступать лучше не стоит. Так, например, он ниогда не оскорбит зверя с тонкой, ранимой душой, но с легкостью устроит ссору с тем, кто схож с ним характером. И в то же время он устанавливает и свои границы, и его собственный кретерий весьма строг, естьвещи, еоторые лунь считает не позволительными. Например, он не позволит никому из волков прикоснуться к себе, разве что сам соизволит опустится на спину тому или иному хищнику. И никогда он не позволит замарать свое превосходное (на его, конечно же, взгляд) оперение и тело краской. Любопытно, что волчье общество Палач предпочитает птичьему, хотя ведет себя надменно.
Жнец умен. Однако он весьма прямолинеен и не достаточно хитер. Он берет не хитростью, но свирепой силой, жестокостью и кровожадностью. Не заботясь о собственном благополучии, Черный Жнец кидается в бой с любым противником, и отступать крайне не любит, однако, в определенных ситуациях, инстинкт самосохранения усиливается. Тем не менее, он не бросит товарища в беде одного. Тут у него словно срабатывает незримый механизм, птица ни под каким предлогом не оставит в беде напарника и друга.
Оба своих прозвища, заменивших его птичье имя, Жнец получил от волков. За бесстрашие, кровожаность и злобу, с которой он атакует врагов. Ему смело можно давать задания: с целеустремленность наемника, лунь сотворит любое злодейство, не принимая его близко к сердцу.
Он не привязывается ни к кому, и понятия о долге и чести у него весьма своеобразные: его когти запросто вонзятся в затылок того, кто считал его другом, на для Жнеца на все нужна причина, достаточно веская и обоснованная.

Третье яйцо, младший птенец. Он не должен был выжить. Однако младший очень быстро перерос своих братьев и вскоре оказался единственным выжившим птенцом. Мир птиц вообще довольно жесток, и по странному стечению обстоятельств ролители бросили Р'юка, когда он стал слетком (еще не умея толком летать впервые покинул гнездо). Разумеется молодой лунь должен былсать закуской хищников, но вот тут жизнь показала, что у нее есть любимцы. Птенца нашел волк. Собственно лишь благодаря знакомой птице, понимающей язык волков, Синегривый зверь поведал птенцу о том, что не обидит. Рух поселился с волками.
Птица выросла огромной, сильной и свирепой. Настоящее чудовище, не брезгающее каннибализмом. Уже в возрасте года Палач показал на что способен гигантский лунь.
Трое молодых волков набрели на медведя, и, наверное, кто-нибудь погиб бы, если бы их не заметил Палач. Лунь стремительно кинулся вниз, острые когти впились в затылок медведя, а клюв начал долбить темечко. Пока ревущий от боли медведь отмахивался большими лапами, волки удрали, вскоре за ними полете и лунь. Чуть позже он подучил свои прозвища, заменившие ему имя.

Graylack - Грэйлак
7 лет

Самой примечательной чертой этого волка явлется даже не его внешность.  В связи с ассоциативным расстройством личности, его сознание разделилось на три части. У них нет имен или прозвищ, ибо они одно целое, но каждая личность индивидуальна и находится в своеобразной борьбе с двумя другими частицами его сознания.
Ненависть. Это чувство объединяет все его "я". Он ненавидит людей, при первой же возможности делая им гадости. Он ненавидит собак, вступая в борьбу моментально, силой и стремительностью атаки ошеломляя противника. Он ненавидит палки, и это выражается тем, что он перемалывает зубами каждую, показавшуюся ему подозрительной. Он ненавидит волчиц, особенно белых с серебристым отливом, ибо они вводят его в заблуждение, давая ложную надежду.
Его первое "я" - это боец, лишенный совести, чести, безрассудно-бесстрашный, свирепый, жадный докрови маньяк, не заботящийся о собственной шкуре. Его второе "я" - тихий, пришибленный самец, тоскующий по своей подруге. Вечно пригибающийся к земле и поджимающий хвост, он предпочитает ночь прорезая ее тоскливым плачем по погибшей подруге. А третье его "я" - самая туманная и загадочная лисность - истинный Грайлак, который редко появляется в этом теле. В отличии от двух своих сущностей, он разумен и адекватен, но и он ходит по хрупкой границе между безумием и разумом, одной лапой стоя за этой гранью.
Он встретит вас суровым, злобным взглядом. Больше года никто  не видел, чтобы он улыбался или смеялся, но многие были свидетелями того, как он разговаривал сам с собой, ругался с самим собой и вел себя странно, кусая себя же.

У Рутты возникли проблемы в тот самый день, когда, спустя 22 дня после рождения, она вывела детей на суд стаи. Еще не до конца прозревшие, малыши щурились и жались к ногам матери. Трое светлых, в будущем белых волчонка, унаследовавшие от матери и отца белоснежную шерстку, и один серый волчонок, чья шкурка отливала рыжиной. В стае белых волков, обитавших высоко в горах Румынии, никогда не рождались серые волчата, Рутту признали блудливой, не смотря на все ее отпирательства, и, так как ее выводок был единственным в том году и волчат пожалели, сместили в омеги. Волчица возненавидила сына, своего первенца, из-за которого она лишилась супруга, статуса, уважения. Часто она хотела сама расправиться с ним, но материнский инстинкт оказывался сильнее. Как и первый в выводке щенок. Одна за другой погибли младшие волчицы, но остались братья, серый и белый. Стая относилась к Уроду (мать не отличилась оригинальностью, выбирая сыновьям имена. Серый стал зваться Уродом, а белый - Бураном) подозрительно, но в целом малыш получал достаточно заботы и рос быстро.
И вот, два подростка - долговязый, угловатый серый, возвышающийся над широкогрудым, крепким белесым братом - два подростка оправились на свою первую охоту. В горах добыть пищу, особенно крупную, весьма тяжело. И стая была приятно удивленна, когда братья притащили крупного барана. Убил его, как ни странно, именно Урод. Буран, искрене любивший брата, не скрывал его заслуги в этом деле, но мать, ненавидевшая сына, затаила злобу.
То был тяжкий год, время Большого Голода. Стая привычно разбрелась, волки собирались лишь на совместную охоту. Двухлеток Цийдатени остался с братом. Мать встретилась им на пути и, безо всякого предупреждения, вдруг кинулась на серого, вонзив зубы глубоко ему в морду. Буран, напуганный и мало соображающий, бросился на нее, отталкивая. Острые зубы Рутты вспороли кожу, как кинжалы, самка упала, ударившись головой о камень. Снег окрасился красным, а молодые волки удрали. Урод постоянно скулил, плача от боли, больше от душевной, нежели от физической, а верный Буран облизывал ему морду и утешал. А потом пришло время волкам стаи воссоединиться. Рутта, ослепшая на один глаз, заявила, что виноват в этом Цийдатени, и что его морда, хранящая следы ее зубов - прямое доказательство. Стая не стала разбираться. На молодого волка кинулись сразу пятеро, и если бы Буран не пришел брату на помощь, историю можно было бы завершить. Но тут болтливая сойка обозвала Рутту вруньей и волколаком. Стая замерла. По их законам волколак - свихнувшийся зверь, начавший поедать себе подобных, должен был умереть. Рутта дала деру, когда слова сойки подтвердили две вороны, бывшие свидетельницами ее деяний. Волчицу догнали и убили, но перед серым волком, которому сломали и обтрепали хвост, никто даже не извинился. Цийдатени был несчастен в стае и стал чаще бродить один.
Пришел гон. Первый в жизни трехлетка. Впервые гормоны взыграли в его крови. Отъевшийся, но все равно долговязый, Цийдатени возвышался на добрый десяток сантиметров над самым высоким членом стаи, при этом был заметно уже в груди. Он был далеко не самым сильным, но самым быстрым, ловким и выносливым. И в бою он тоже был быстр, стремительно уходя от атак и атакуя са,  выматывая противника. А потом, одна из волчиц, дочь альфа-самца, впервые обратила на него свой взор. Лота была красива, ее белая шерсть отливала серебром, а теплые коричневатые глаза не смотрели на серого с презрением. И вожак не смог ничего сделать с выбором дочери. Буран тоже обзавелся подруго и был искрене рад за брата.
В тот год у них не было волчат. Лота боялась становиться матерью, а Ций не настаивал, все больше привзываясь к серебристой подруге. Она-то ииокрестила его Грайлаком. И хотя стая все еще называла его Уродом и Куцым, он обожал свое новое имя, как обожал Лоту.
К четырем годам они все-таки рискнули завести щенков. Белая девочка, серый и черный мальчики родились рано утром, и Грай был вне себя от восторга, не смотря на то, что волки шептали ему, что раз он серый, а она белая - черный волчонок не должен был родиться. Но Грайлак знал, что Лота был верна ему, как знал и то, что Рутта тоже не связывалась ни с кем, кроме его отца. Причину рождения темных особей он не знал, но был рад своим детям.
Все было прекрасно, но в один момент резко и с грохотом развалилось на куски. Люди, жившие в низине, устроили охоту. Грай нашел для выводка лучшее место, но Лота отказалась доверить ему малышей исама решила их перетащить. Любимица матери, белая девочка была первой. Оба мальчика должны были быть перетащены следом. Первым к выходу подошел черный, серый малыш забился в дальний угол логова. Волк бежал первым, Лота шла позади. Неожиданно раздался выстрел. Самка взвизгнула. Обернувшись, Грай увидел ее тело и красный снег. Все, что он мог - подхватить щенка, упавшего в сугроб, и продолжить путь. Он отнес малыша к сестре и, оставив детей одних, бросился за оставшимся сыном. По пути он обнаружил, что тело Лоты пропало. А у старого логова его ждало новое потрясение. Ход был засыпан. Почти до вечера он копал, в кровь разодрав лапы, но так и не добился желаемого. Единственное, что ему осавалось,  надеятся на то, что малыша забрал человек. Живым.
Он вернулся в новое логово уставший, разбитый. Он ненавидил себя. Но два жалобно пищавших комочка просили молока и тепла. Согревая их своим теплом, он послал клич о помощи, не надеясь на оную. Но помощь пришла. Молодой волк, откликнувшийся на зов и быстро разузнавший суть проблемы, скрылся, чтобы вернуиься с Бураном и его подругой. Их волчата погибли, но молоко у Лили осталось, она с радостью взяла опеку над детьми Ция, хотя и недолюбливала его. А сам Цийдатени словно сломался. Вмиг осунувшись и сгорбившись, он принялся за поиски охотника, уничтожившего его жизнь. Стая, как ни странно, сочувствовала ему. Ибо никто не пел по Лоте так жалобно, как Ций. Он снова стал Уродом. В своих же глазах.
А потом он нашел дом охотника, того самого, что лишил его подруги. Слабые следы сына вселили в него надежду на то, что серый жив, но запах был остаточным. Собаки охотника, запертые на псарне, бесновались, пока волк хозяйничал в курятнике. Он не столько ел, сколько убивел, раскидывая перья и куски птицы. Под утро, подхватив пару не до конца разорванных тушек, он ушел в горы, отнеся тушки Лили. А следующей ночью вернулся. Но его ждали: человек спустил псов. Пятеро остервенелых, натасканных на убийство тварей могли разорвать любого волка. Но Ций не боялся смерти. Он ненавидел себя. Он ненавидел жизнь.Он ненавидел собак. И человека. И потому, прежде чем псы смогли завалить его, трое были ранены смертельно. Человек подоспел и отогнал оставшихся, добив последнего, подыхающего. На затылок Урода обрушилась дубинка, и мир померк.
Когда Ций очнулся, его шею обхватывал ошейник, толстая цепь приковывала его к кольцу, вбитому в стену, а сам он находился в клеке на псарне. Собственно из ошейника он быстро вылез, однако человек, принесший ему еды, избил его палкой и вновь надел ошейник, затянув так, что дышать волку стало трудно.
От еды Цый отказывался. Он пытался выть, но ошейник затруднял это. Однажды человек резко дернул цепь, едва не сломав волку шею. После этого с его голосом что-то случилось.
Он не понимал мотивов человека, отказывался есть, худел и плохел  каждым днем. Пить пил, но не ел. И каждый день он тянул, не сколько позволяла длина цепи. Кожанный ремень впивался в шею, давил, врастал, принося боль. Человек лишь морщился от запаха, не делая никаких попыток хотя бы узнать, что с ним.
Через некоторое время его перевели на улицу. Проволочная сетка вольера не скрывала от его взора свободы, и его усилия утроились. И однажды ошейник не выдержал. Хищник не стал пытаться делать подкоп, он просто с резбегу бросался на хлипкую поволочную дверцу. Щеколда выскочила и серый вырвался. Будто только этого люди и ждали - за ослабшим и отощавшим волком спустили псов. Он ушел достаточно далеко, прежде чем силы начали покидать его худое тело. Первый налетевший пес с разбегу вонзил зубы в плечо, порвав его. И почти сразу умер, Куций сломал ему шею, вонзив зубы в районе затылка. Второму псу он сломал челюсти. А потом пришли волки. И пока люди еще не подоспели, стая разбиралась с собаками, а Цийдатени ушел. Больше месяца волк скитался, пока не объявился, наконец, здесь.

Внешность: 84/150/54

  - описание.
Поведение:
Прошлое:
Заключение:
  - кому надо - пишите в личку,
  - я - создатель,
  - см выше,
  - кд.

Я вообще молчаливый, стараюсь не говорить, когда можно не говорить. Т.е. предпочитаю... Я вообще такой.
Просто я никакого образа не сохранял и не создавал. Просто я вот такой и здравствуйте.
© В.Цой (Москва, 19 ноября 1989)
Тонкая личность - как это? Это в первую очередь разум, главенствующая составляющая, превосходящая все, включая и силу. Вотала - прямое доказательство того, что не обязательно быть самым сильным, чтобы быть лидером. Достаточно выделиться из серой массы, превосходя собратьев в тонкости осознания материального и помогая им. Его сложно назвать как-то однообразно, подведя черту, включив в один из бесчисленных списков или типов. Индивидуализация личности - это первое его отличие ото всех. Это его оружие. Его сила.
Психолог. Этот угрюмый взор проникает в душу, изучает и запоминает. Ледокаин никогда не торопится. Этот волк предпочитает тонкий анализ поспешным решениям. Изучая своих товарищей, Ледок остается в стороне ив то же время осторожно влияет на решения других. "Темная лошадка", "серый кардинал", туманная личность, стремящаяся делать из-за спины другого. Отнюдь не чтобы унизить или предать, но это привычка, идущая из далекого детства.
Вотала молчит. Старается пытается молчать, когда это необходимо. Он старается действовать тихо и незаметно, подталкивая на действия других. Если в стае появится еще альфа Вотала отойдет на второй план. Однако, как во времена, когда королевством правили король и кардинал, его власть не иссякнет, а возрастет еще больше именно из-за скрытности.
Ледокаин стратег, хитроумный и коварный. Он обожает плести интриги, а затем наблюдать за развитием событий, внося изменения в свои планы.
Его речи неторопливы и размеренны, Каин взвешвает каждое слово прежде чем оно будет произнесенно.Он не дает пустых обещаний, получив его слово, вы можете быть уверенны в том, что оно будет сдержанно, ибо такова его натура.
Целеустремленность - всеми правдами и не правдами он добъется своего. Иногда его холодная маска приоткрывается, выпуская наружу азарт и свирепость, доселе прячущиеся; он не вспильчив, отнюдь. Но он волк, а волки любят кровь. Охота, преследование - они в его крови. Однако, в отличии от прочих, Ледокаин любит играть с жертвой, особенноесли эта жертва ходит на двух ногах, носит странную шкуру и зовет себя человеком. Будьте уверенны, что если на трору охоты вышел Вотала, охота растянется до полного изнеможения жетвы, но нет никакой гарантии того, что смерть будет быстрой. Вотала вообще не любит убивать, пока не наиграется и это делает хладнокровного, спокойного и не большого зверя пугающе-опасным. Достаточно того, как он вертит стаей, а если вспомнить его "игры", становится дурно.
Вотала скучает, встречая бол шенство волков и других жвотных. Одгако если собеседник, к какму бы виду он не относился, досаточно эоудирован для него, Ледок с удовольствием насладится беседой. Он весьма привередлив и в выборе подруги - ему не должно быть скучно. Он не обещает слепого поклонения ей, но гарантирует защиту и верность, пока она будет верна ему.
Не смотря ни на что, Каин заботится о каждом члене стаи, и отнюдь не только из-за статуса в ней, но по своей натуре.
Против природы не попрешь. Не стоит забывать, что он волк - всего лишь хищник, подверденный инстинктам. Иногда даже он сбрасывает холодную маску отчуждения и предается простым прелестям жизни.

Вой. Драные уши навострились, поворачиваясь в сторону звука, они будто пытались вобрать в себя ответ. Ледок вслушивался, определяя откуда и как далеко раздается вой. Освенцим. Губы самца вновь дрогнули в улыбке.
Несколько дней, а может недель назад, он также созывал стаю, это повторялось достаточно часто и было в порядке вещей. Как и то, что иногда появлялись новые волки. Вот и в тот раз, помимо прочих, раздался новый голос. Стая пришла в невероятное возбуждение, голося на все лады, словно все бесы ада явились на порочную землю; какофония будила и ужасала всю тайгу. Они жаждали встречи с незнакомцем, желая изучить, познакомиться и построить. Она явилась из темноты, небольшая и яркая. Мгновенно приковав внимание Косого, она вышла, и тут же была окружена волками, желающими узнать ее поближе и быть узнанными, а заодно указать ей ее место. Вот только Ледлкаина не обманул ее рост, он и сам не был гигантом. А миниатюрная хищница пустила в ход зубы, осаждая наиболее ярых и настырных. Превратившись в демона, она быстро разогнала волков, заставив их отшатнуться и ринуться назад, туда, где в сторонке стоял Ледок. Вожак тогда подошел последним, лишь потеревшись плечом, едва удостоив взгляда, чтобы оставить на волчице свой запах - запах стаи. А потом была охота и маленькая хищница свирепо отстаивала свое право добычи, отгоняя всех, покуда не насытилась. Ледок лишь посмеивался, наблюдая за нею состороны.
Вот и сейчас она явилась, полыхая подобно лесному пожару. Самец, незаметно для себя, тянулся к ней, жаждя изучить, вобрать в себя и понять, что она представляет собой. Она отличалаь от прочих, начиная огненной шкурой и таким же характером. Она притягивала самца, как огонь притягивает ночную бабочку, вот только Ледокаин был куда более осмотрителен, предпочитая тайное наблюдение со стороны. Еще рано было обжигаться, слишком рано былочто-то решать. Но гон приблежался и уже начинал ощущаться в воздухе. Это сбивало с толк даже его, заставляя тратить больше времени на самоконтроль и рассуждения. Каин кивает волчице, растягивая губы в подобии улыбки.
Вой вновь разрезал тишину - совсем близко. Дым. Черно-сизый самец, вечно похваляющийся широкой грудиной и крепкими мускулами.
Он появился из кустов бросил взгляд на волчицу и мгновенно приосанился. Ледокаин приподнял бровь. Темный приблежался, поигрывая мышцами, с гордым видом. Пока еще не ивызов, но все сводится к одному: этот самец думает не той головой. Вотала остается невозмутимо-холоден и молчалив.
- Да какой же ты вожак? - Дым бросил взгляд на Венц, вновь горделиво раздуваясь.